Поездка на родину была тяжелой во многих отношениях. На первом этапе, из Меридиана в Джексон, штат Миссисипи, поезд был переполнен солдатами и другими беженцами, а рельсы были в таком плохом состоянии, что в какой-то момент рельсы разошлись, и поезд сошел с них. К. Б. Килгор, впоследствии судья и конгрессмен, был пассажиром в тот день и вспоминал, что Форрест быстро взял ситуацию под контроль, приказав "каждому из нас выйти из вагонов". Бывший генерал "вскоре заставил нас работать с рычагами, чтобы поднять вагон, чтобы сдвинутые рельсы можно было вернуть в нужное положение". После того как первая попытка не увенчалась успехом, кто-то сказал: "Генерал, в вагоне есть несколько человек, и если бы они вышли, мы могли бы поднять его с большей легкостью". Возмущенный тем, что его первоначальный приказ покинуть вагоны не был полностью выполнен, он вскочил на ступеньки локомотива и выбежал на его платформу, крича: "Если вы, проклятые негодяи, не уберетесь отсюда и не поможете вывести вагон на рельсы, я вышвырну каждого из вас в окна". По словам Килгора, преступники "быстро выскочили", и поезд снова стал подвижным.6

OceanofPDF.com

26

...Генерал Форрест, как говорят, находится в своем доме в Ко[а]хоме, штат Миссисипи. Его последнее обращение к солдатам, в котором он откровенно признал положение дел, подняло его в глазах массы людей выше, чем когда-либо прежде; но оно в резких выражениях осуждается тем классом злобных, но пассионарных предателей, которые гордились и замышляли измену, находясь под федеральной защитой, чтобы не попасть в повстанческую армию.

-Мемфисский вестник, 26 мая 1865 г.1

Оказавшись в местечке САНФЛАУЭР ЛЭНДИНГ в округе Коахома, Форрест, должно быть, огляделся вокруг с непривычным вздохом предчувствия. У него не было возможности отдохнуть и восстановить силы после долгой войны. За время конфликта долги по его плантации площадью 3 400 акров остались неоплаченными, и, чтобы сохранить право собственности, ему пришлось действовать быстро. Наняв нескольких своих бывших рабов, которые вернулись из бегства в Джорджию в годы войны, он посадил кукурузу, которая, как он сообщает в письме, написанном месяц спустя, обещала богатый урожай.2

Письмо, адресованное генералу Стивену Ли, было написано из Джексона, куда Форрест отправился почти сразу после того, как президент Джонсон назначил губернатора Миссисипи, через которого он мог подать прошение о помиловании. Новым губернатором стал Уильям Л. Шарки, стареющий довоенный виг, который, как известно, не принимал никакого участия в помощи Конфедерации и, таким образом, имел право занимать государственную должность в соответствии с правилами, которые Джонсон изложил в своих первых крупных прокламациях о "реконструкции" бывших штатов Конфедерации. Одна из них предусматривала амнистию и помилование, включая все прежние права на владение собственностью (кроме рабов), для всех южан, кроме тех, кто входил в четырнадцать категорий. К последним относились высокопоставленные чиновники и офицеры Конфедерации, а также владельцы имущества стоимостью более 20 000 долларов; они должны были обращаться напрямую и индивидуально к самому Джонсону - что, как объяснил Форрест Ли, он и делал.

Генерал: Я здесь для того, чтобы подать президенту прошение о помиловании. Я считаю необходимым сначала принести клятву амнистии и присягу на прошение... и постарался получить одобрение губернатора... для отправки в Вашингтон.... Губернатор Шарки считает, что прошения должны быть поданы и отправлены как можно раньше. Я договорился с губернатором, чтобы он переслал мое заявление за меня. Я хотел бы посоветовать, если вы позволите мне сделать это, чтобы вы организовали и отправили свое как можно раньше.

Я поселился на своей плантации в Коахоме, мисс занялась тяжелым трудом, у нас прекрасный урожай кукурузы, если наступят сезоны, то будет прекрасный урожай, миссис Ф. делает бутер и гоняет кур, так что приезжайте к нам и привозите миссис Ли, если будете сажать на Мисс Ривер, это то место, где нужно делать, так что передайте мои добрые пожелания миссис Ли и позвольте мне остаться, как всегда.

Ваш друг

Н. Б. Форрест3

В подтверждение своего желания ассимилироваться в постбеллетристическую эпоху Форрест привез в свой район Миссисипи семь федеральных офицеров и взял одного из них, майора Б. Е. Диффенбахера из Миннесоты, в партнеры по некоторым фермерским операциям; он также помог найти плантации и аналогичные ситуации для других офицеров. Союзники, похоже, находили его столь же необычным, как и его товарищи по Конфедерации. Однажды вскоре после его возвращения на родину одна из тех, кто еще служил, подъехала к его дому и была атакована его старым боевым конем, королем Филипом, который бросился на их синие мундиры и попытался укусить их; когда они защищались от коня, слуга Форреста, Джерри, выбежал, чтобы защитить животное . Один из офицеров впоследствии сказал Форресту, что теперь он понимает, как тот добился своего выдающегося военного успеха: "Ваши негры сражаются за вас, а ваши лошади сражаются за вас".4

К этому моменту он, должно быть, окончательно запутался в своем статусе и перспективах. В "Бюллетене" от 27 мая приводилась цитата из нью-йоркской газеты, в которой говорилось, что "все офицеры мятежников, причастные к зверскому голоданию наших пленных... а также к убийству в Форт-Пиллоу", "будут исключены из числа тех, на кого распространяется действие прокламации об амнистии". 17 июня "Бюллетень" сообщил, что бригадный генерал Григсби из Кентукки, ранее "прикомандированный к команде Форреста", чья жена была внучкой бывшего губернатора Кентукки, был повешен федеральными солдатами в Дэнвилле после возвращения домой с войны. Перед лицом таких тревожных новостей Форрест, вероятно, не стал бы спешить с просьбой о помиловании, если бы чувствовал, что у него нет шансов на его получение, а чувство, которое у него было, кажется вполне обоснованным.5

Джонсон, чья риторика во время войны требовала сурового возмездия конфедератам, теперь сдерживал так называемых радикалов, ранее выступавших за отмену смертной казни, действиями, поначалу якобы сочувствующими им - например, первоначальным отказом в помиловании высокопоставленных и/или богатых конфедератов, - и в то же время спокойно создавал основу политической базы, на которой можно было бы баллотироваться на переизбрание. Будучи демократом-южанином, который когда-то сам владел рабами, президент, по-видимому, мало заботился о положении освобожденных и чувствовал себя неуютно в отношениях с радикалами, и он, очевидно, считал, что назначение губернаторами послевоенного Юга людей из его юнионистской среды принесет ему голоса жителей этих штатов. Требование к влиятельным южанам лично обращаться к нему за помилованием, которое поначалу понравилось радикалам, похоже, было уловкой, с помощью которой он